Рождаемость в России: современное состояние и различная оптика измерений ее уровня

Источник фото: https://pixabay.com/

Рождаемость — одна из наиболее популярных социальных тем, которые обсуждаются сегодня в обществе, в его экспертной части и в СМИ. Нужно понимать, что ажитация прочно захватила политическую элиту в России и дискурсивное поле вокруг этой темы бурно развивается, приводя к практическим решениям в сфере внутренней политики. Однако не нужно думать, что такого рода дискуссии не ведутся за пределами России. Например, недавно в Южной Корее прошла конференция, в которой мне привелось участвовать, по поводу новой программы повышения рождаемости и расширению льгот многодетным семьям, которую приняло национальное правительство. К участию в конференции были приглашены представители Франции, России, США, Австралии и других стран. Специалистам было предложено прокомментировать демографические меры, которые применяются в Южной Корее. Так что не нужно думать, что есть какой-то особый российский феномен обеспокоенности и ажитации власти. 

Тем не менее нам стоит определиться, что же собой представляет уровень рождаемости в России, вызывающий столь сильную озабоченность. Здесь все зависит от того, какие инструменты мы применяем для ее измерения. Мы исключим значительную часть разногласий и споров, возникающих в литературе и в СМИ, если поймем, с каких высот вообще смотреть на рождаемость. 

Историко-статистический телескоп 
Вначале давайте посмотрим на современную рождаемость через историко-статистический телескоп. На графике 1 слева представлена рождаемость, ее итоговая величина в расчете на одну женщину за сто лет. График справа — это врезка, которая показывает последние тенденции. Мы видим, что современные колебания уровня рождаемости — ничто по сравнению с теми грандиозными изменениями, которые произошли за последние сто лет. Мы увидим фундаментальные изменения, если мы будем смотреть на долговременную динамику как с позиции реальных поколений женщин, родившихся в те или иные годы, так и с позиции сдвигов в шкале календарных лет. Переход к низкой рождаемости шел последовательно, прерывался социальными катаклизмами: были и войны, и коллективизация с индустриализацией, и неоднократно случался голод, и даже эпидемия испанки видна на этом графике. Это были перерывы последовательности, но тенденция совершенно однозначная — снижение с последующим замедлением и стабилизацией. 

То, что мы имеем сейчас, — это переход к другому, относительно стабильному уровню. После того как Россия перешла к уровню низкой рождаемости, при котором рождается 1–2 ребенка в среднем на одну супружескую пару, изменения были уже не очень большими. С середины 60-х — начала 70-х годов и вплоть до последнего времени, то есть за 50 лет, особых серьезных изменений в рождаемости в России не было. Если мы смотрим на это через исторический телескоп, то мы фиксируем колебания в пределах одной-двух, максимум трех десятых рождения в среднем на одну женщину. 

Однако есть область на графике, вокруг которой сегодня ведутся дискуссии. Если мы взглянем на врезку (правый график 1), то увидим весьма резкие перепады. Красная линия — коэффициент суммарной рождаемости для календарных лет: пик приходится на 1987 год, минимум — на 1999 год. С точки зрения обывателя, этот спад произошел из-за развала СССР, экономического кризиса, кризиса здравоохранения, либеральных реформ, то есть провал — это своеобразная цена реформ. Но тогда не очень ясно, почему дальше показатель пошел вверх, причем это совсем никак не связано с мерами политики. Я специально отметил стрелкой период, начиная с 2000 года. Как мы видим, перелом тенденции начался задолго до новых методов политики, декларированных в 2006 году и действующих с 2007 года. 

О чем говорит эта тенденция? О том, что идет компенсационный рост, восстановление стабилизационного тренда уровня рождаемости. Синяя линия на графике — это итоговая рождаемость реальных поколений, которая изменялась гораздо менее существенно. Мы сейчас возвращаемся на уровень, который был у нас в 70–80-х годах. И никаких особенных изменений нет, потому что в массовом сознании не происходили серьезные подвижки в идеальных представлениях о желаемом размере семьи. Среднее желаемое число детей принципиальным образом не менялось с конца 60-х годов, когда мы начали делать эти замеры. 

В не очень экономически благоприятной ситуации люди откладывают рождение, причем далеко не всегда отложенное рождение реализуется.

Сергей Захаров.

Представления людей об идеальных размерах семьи не меняются 

Опросы населения по желаемому числу детей, которые регулярно проводятся уже на протяжении 50 лет, показывают, что представления людей об идеальных размерах семьи не меняются. Мы имеем только лишь изменения сроков появления на свет детей, то есть присутствует вариация по принципу «раньше — позже»: в благоприятных условиях планы рождения желанных детей пересматриваются в пользу их более раннего появления на свет (семейные пары стремятся поскорее реализовать шансы в период открывшегося «окна возможностей»), а в не очень экономически благоприятной ситуации люди откладывают рождение, причем далеко не всегда отложенное рождение реализуется. Здесь возникает вопрос о репродуктивном здоровье. Понятно, что с возрастом вероятность зачатия снижается, могут появиться болезни, прямо или косвенно препятствующие появлению детей. Не следует забывать и о моментах общего порядка: есть брак или нет брака, есть партнер или нет партнера, мог произойти развод, смерть мужа или жены и так далее. Существует масса жизненных обстоятельств, которые противодействуют реализации идеала семьи и желаемого размера потомства, который сформирован социальными нормами.

В последнее время мы фиксируем незначительное увеличение доли тех, кто вообще не хочет детей. В основном люди хотят двоих детей — мальчика и девочку. Это идеал, который не требует особого обоснования. Современных научных деятелей, которые изучают рождаемость, гораздо больше интересует вопрос, почему в отдельных семьях удается реализовать этот идеал в полной мере, а в других он отклоняется от этой социальной нормы в меньшую или большую сторону. Именно это есть предмет дискуссии, а не сам по себе идеал. О многодетности как идеале семьи для большинства граждан страны речи не идет.

Теперь сопоставим уровни рождаемости «поколений матерей» и «поколений дочерей» по году их рождения. Мы сравниваем среднее число рожденных детей у нынешних матерей с тем числом детей, которое было прежде у их матерей. Если мы рассмотрим тенденцию за исторически продолжительный период времени, то, как видно из графика 2, в те моменты, когда рождаемость «дочерей» и рождаемость «их матерей» сильно расходилась (каждое новое поколение дочерей производило в среднем все меньше и меньше живых детей, по сравнению с поколением матерей), мы имеем дело с быстрым снижением рождаемости в период так называемого первого демографического перехода, или, иначе, перехода от нерегулируемой к регулируемой в семьях рождаемости. Затем происходит быстрое сближение показателей итоговой рождаемости поколений «матерей» и «дочерей», что говорит о завершенности демографического перехода к идеальной модели двухдетной семьи. 

Кроме того, число рожденных детей сегодня едва заметно отличается от числа выживших детей. Нужно понимать, что за суммарное время жизнедеятельности показанных на графике поколений произошел кардинальный переворот в вопросе выживаемости детей. В результате чего снимаются мощные ограничения, которые накладывались на режим воспроизводства населения и которые поддерживали все институты: церковь, государство, община и так далее. Речь идет о необходимости ранних браков и беспрерывных беременностей и рождений, которые объявлялись нормой. Как только снимается это ограничение, связанное с высокой детской смертностью, число детей, необходимое для воспроизводства населения, приближается к фактическому числу желанных и рожденных детей. То есть фактически мы имеем дело с практической реализацией идеала двухдетной семьи. 

Правый график, изображающий соотношение между рождаемостью «дочерей» и их «матерей», — две кривые (одна — с лагом 25, вторая — с лагом 30 лет) лежат ниже единицы, что свидетельствует о том, что снижение рождаемости в России от поколения к поколению продолжается, хотя и с явным замедлением. 

Историко-статистический микроскоп 

Теперь рассмотрим рождаемость с точки зрения другого инструмента — историко-статистического микроскопа, который позволяет увеличивать все колебания, связанные с рождаемостью, и структуру ее изменений. 

Вероятность увеличения семьи — самая точная характеристика уровня изменения рождаемости, которая показывает, какая доля женщин в данном году родила очередного ребенка среди тех, кто родил на одного меньше. То есть вероятность первого рождения — это доля женщин, родивших первого ребенка, которые к началу данного года не имели ни одного, вероятность второго рождения или переход ко второму ребенку — это доля тех женщин, которые родили второго ребенка среди тех, кто уже имел когда-либо первое рождение к началу года, и т. д. 

Графики 3 говорят о том, что вероятность первого рождения снижается, в России увеличивается доля окончательно бездетных женщин (к моменту выхода из репродуктивного возраста). Мы ожидаем, что этот показатель для российских женщин установится на уровне 12–18%. Много это или мало? По сравнению с советским периодом это очень большое число — более чем в два раза выше. Но в сравнении с другими странами мы находимся в середине списка. Лидерами по ожидаемому числу бездетных сейчас выступают азиатские государства — Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, где этот показатель составляет больше 25%. Дальше идут европейские страны — Германия, Австрия, Италия, где доля окончательно бездетных женщин может составить 20%. Основная масса стран сконцентрирована в пределах 12–17%. Во Франции, где среднее число рожденных детей заметно выше, чем в Германии и в России, ожидаемая окончательная доля бездетных может превысить 15%, то есть в среднем на уровне, ожидаемом и для России. В перечисленных странах формируется неоднородное состояние населения, когда достаточное количество женщин не имеют вообще детей или даже создают супружеские пары, но не для того, чтобы рожать детей. Россия, видимо, идет по этому пути. 

Переходим ко вторым рождениям, пик которых пришелся на 1987 год, когда начали действовать меры семейной политики. Они были приняты во времена позднего брежневского периода, как говорили тогда, «развитого социализма», но вступили в силу и действовали в основном в горбачевский период. В первую очередь речь идет о продолжительном отпуске по уходу за ребенком. В этот период был увеличен и отпуск по беременности и рождению ребенка. Но что самое главное, можно было за пределами декретного отпуска остаться дома с сохранением места работы и получать частичную оплату. Раньше такого не было. С финансовой точки зрения мера эта, конечно, быстро обесценилась, но поначалу эти деньги были довольно значимыми, для молодых семей в особенности. 

В последующие годы произошел гигантский спад. Вероятность рождения второго ребенка достигла минимума в 1992 году — только 40% из числа тех, кто имел одно рождение, производили на свет второго ребенка. А потом мы видим довольно устойчивый, линейный рост. Самый главный спор возникает вокруг показателей 2005–2006 годов: если бы небольшого спада в этот период не было, мы бы имели идеальный линейный тренд за все 2000-е годы. Тогда говорить о влиянии политики 2007 года и вероятности второго рождения беспочвенно. Если же мы принимаем во внимание это снижение, исчисляя прирост вторых рождений из расчета от этой точки отсчета — 2006 года, тогда мы видим, что в 2007 году произошел скачок. То же самое относится и к показателям по 3 и 4 ребенку — они начали увеличиваться задолго до всяких мер. Можно спорить только о том, в какой мере политические меры повлияли на ускорение этого процесса. 

Для показателей, рассчитанных для реальных поколений, все гораздо более очевидно: здесь спады и подъемы менее выражены. Показатели для реальных мер всегда более или менее гладкие, потому что календарные эффекты сдвигов рождения «раньше — позже» не играют никакой роли. На графике реальных поколений мы видим общие тенденции: произошел компенсационный возврат вероятности второго рождения на тот уровень, каким он был уже в России. Гораздо интереснее то, что вероятности третьих рождений сейчас действительно выше, чем когда-либо. И на это стоит обратить внимание специалистам! С одной стороны, мы имеем увеличение доли тех, кто не имеет вообще ни одного ребенка, а с другой — доли тех, кто рожает третьего ребенка выше, чем когда-либо в послевоенный период в истории. 

• 
• 
• 
• 

Сколько вообще в семьях в среднем детей? 

Следующий момент, который больше всего волнует ученых и политиков, — сколько же вообще в семьях в среднем детей? И по календарным годам, и по показателю поколений никаких особых изменений в доле вторых детей нет вообще, вопреки многим мифам, политика на это никак не повлияла. Интересно опять же, что происходит с третьими детьми. Это совершенно неожиданно даже для меня, потому что то, что происходит сейчас, — это ренессанс рождаемости в сельской местности, в республиках Кавказа, в Туве, вообще в национальных автономиях, которые и привносят главный эффект. Не будем забывать и о мигрантах, доля которых в России непрерывно повышается, сейчас уже более 10% вклада в общее число рождений — это либо мамы, либо папы, либо оба родителя с нероссийскими паспортами. Вклад жителей, не имеющих российского гражданства, в годовые объемы прироста рождений еще выше — до четверти и более. 

Многообразие социальной палитры российской рождаемости сильно расширяется. Помимо очевидного увеличения различий в уровне рождаемости между различными социальными группами, мы имеем дело и с результатами этнокультурного и регионального своеобразия в процессе трансформации возрастной модели брака и деторождения. В наиболее продвинутых (в смысле постиндустриальной революции) социальных слоях формирование семьи и деторождение происходит во все более позднем возрасте. В то время как в сельских ареалах и на отдаленных национальных окраинах с растущим населением мы наблюдаем мало меняющийся возраст материнства на относительно низком его уровне или даже признаки некоторого омоложения, что, возможно, было вызвано активизацией политики по стимулированию рождаемости. 

И все же для всей России средний возраст матери повышается очень интенсивно. Сейчас все группы 30-летних (даже после 30) имеют коэффициенты рождаемости выше, чем в советский период. Молодые ограничили свою активность в формировании семей, более старшие женщины, наоборот, усилили. 

Приведу еще один показатель, который имеет очень важное отношение к проводимой политике поощрения рождаемости, — средний интервал между первыми и вторыми рождениями, который сейчас очень быстро сокращается. 
Ситуация сегодня такова, что вторые дети в среднем стали рождаться с более коротким интервалом после первых. Сейчас этот интервал ниже, чем был в 1987 году. Хорошо это или плохо? Это как бы палка о двух концах. Существуют рекомендуемые врачами и, в частности, Всемирной организацией здравоохранения интервалы между рождениями, уменьшение которых негативно сказывается на здоровье матери и ребенка. Интервал меньше трех лет крайне не рекомендуется, а в России он приближается к 3,5 годам. 
Изменения возрастной модели и интервалов между рождениями, т. е. календаря рождений у среднестатистического представителя поколений в детородном возрасте, сильно сказываются на показателях итоговой рождаемости для условных поколений (к примеру, на коэффициенте суммарной рождаемости для календарных лет). 

Когда меня спрашивают, рождаемость повысилась или снизилась, в первую очередь хочется задать вопрос, о каком показателе идет речь. 

В зависимости от показателей графики и их интерпретация будут совершенно разными. Чаще всего говорят о коэффициенте суммарной рождаемости (КСР), который даже попал в знаменитый Майский (2012 г.) Указ Президента. Конечно, КСР лучше, чем общий коэффициент рождаемости, рассчитываемый по отношению ко всему населению, включающему грудничков и глубоких стариков. Но для оценки действительного уровня рождаемости традиционный КСР является также совершенно непригодным, он может даже вводить в более опасные заблуждения, чем, казалось бы, еще более грубый общий коэффициент рождаемости. Ориентир у нашей политики выстроен совершенно на непригодной основе. 

На рисунке 7 голубая, красная, сиреневая кривые — это те показатели, с которыми стоит иметь дело, когда мы говорим об изменениях рождаемости. Перепады в этих показателях за последние десятилетия крайне небольшие, и обобщающие характеристики уровня рождаемости находятся в районе 1,6–1,8 ребенка на женщину. 

Стоит обратить внимание, что именно эти показатели, дающие наиболее точное приближение к оценкам итоговой рождаемости поколений, для нас важны в первую очередь, потому что они лежат в основе долговременных темпов роста населения и степени замещения поколений. Как мы видим, рождаемость нынешних поколений матерей остается ниже уровня простого воспроизводства, и поэтому население России будет неизбежно убывать, если только миграционный прирост не станет устойчиво превышать естественную убыль. 

Предыдущая статья

Все статьи выпуска

Следующая статья