В наше время модно интересоваться популярной психологией. Не прошла тенденция и мимо меня – много лет назад я начала читать статьи и учебники, конспектировать и даже разрабатывать что-то вроде собственной программы по позитивному мышлению. Этот нюанс важен – ведь даже некая информированность в этой сфере не помогла мне вовремя увидеть проблемы у самой себя. И, к сожалению, огромное количество людей живут в многолетней депрессии и мучаются от неврозов, объясняя свое состояние дурным характером, жизненными обстоятельствами – а потом и вовсе забывают, что можно жить как-то иначе, без этой черной тоски. Поэтому я решила поделиться собственным опытом. Быть может, кому-то это поможет вовремя распознать неприятные симптомы и ускорить выздоровление.
Всё началось с проблем на работе. Я тогда была корреспондентом на одном из городских телеканалов. Сменилось руководство, и режим стал совершенно другим. Я работала в среднем по 12–15 часов. Не успевала есть и постоянно нервничала – стиль общения в коллективе тоже сменился на резко негативный. При своем и так небольшом весе за месяц я похудела на 5 килограммов. Практически постоянно плохо себя чувствовала – кружилась голова, колотилось сердце, было тяжело дышать. Слезы лились по поводу и без, а в промежутках я орала на коллег. (А они – на меня, так как находились в похожем состоянии.) При этом всем я умудрялась делать и сдавать достаточно большие проекты. И это, как я сейчас понимаю, было хуже всего – у любого перфекциониста вся его суть запрограммирована на продуктивность. И если она есть – всё остальное становится неважно. Я мчалась, будто загнанная лошадь с шорами на глазах. У меня не было и минуты, чтобы остановиться и осознать, насколько я не в порядке.
Источник фото:
Всё закончилось на очередном спецпроекте. Во время съемок на улице мы сцепились с продюсером по поводу сценария, орали и орали друг на друга, пока оператор, закатывая глаза, бродил вокруг и докуривал вторую пачку сигарет. Я разревелась и не могла успокоиться несколько часов. Сидела прямо на теплой брусчатке у какого-то храма, держалась за сердце и думала, что сейчас умру. Съемочная группа вызвала скорую прямо туда. Молодые врачи спрашивали, когда я ела в последний раз, а я не могла вспомнить и только продолжала плакать. Мне вкатили внутривенно огромную порцию глюкозы и отправили домой. Сейчас жутко вспоминать – ведь тогда я беспокоилась вовсе не о том, что со мной происходит, а только о незаконченных съемках. И лишь во время трехдневного больничного, когда я выспалась и поела, вдруг пришло осознание, что дорожка ведет меня совсем не туда.
Я так подробно рассказываю эту историю, потому что тяжелая нервная работа чаще всего становится у девушек причиной невроза и последующей депрессии, обогнав даже сложные отношения. Разумеется, можно попытаться перестроить свой режим и изменить отношение к происходящему, чтобы сохранить профессию и хорошее место. Но я хорошо знаю, как сложно распознать за карьерным ростом и собственной бешеной продуктивностью первые признаки невроза. И если они уже появились, поверьте, хеппи-энда не будет. Вы или уволитесь, или уедете с работы прямиком в больницу.
Источник фото:
К сожалению, даже в большом городе трудно найти правильную помощь специалиста в такой ситуации. И сами люди, и врачи не всегда понимают, к кому им нужно идти. Кажется – ну что такого, просто усталость и немного расшатанные нервы. Не знала, к кому обратиться, и я. Пришла к терапевту – рассказала про ощущения в сердце, головокружения, слезы. Сейчас, спустя столько лет, даже я знаю, что меня нужно было срочно направить к неврологу и психиатру, выписать таблетки. Но врач растерянно выслушала меня, посоветовала пить валериану и витамины с магнием и отправила домой. Всё это, конечно, уже не помогало. Но за несколько дней отдыха я набралась решимости и уволилась. Нашла совершенно спокойную работу, начала отношения с прекрасным мужчиной. Всё это тоже важно. Ведь нам может казаться, что устранение причины, по которой мы нервничаем, – уже лекарство, и нужно только время, чтобы прийти в себя. Увы, с неврозом это не работает. Очень редко нервная система может справиться сама, без специалистов и сильных лекарств. У меня – не вышло.
Я продолжала худеть, а неприятные физические ощущения усиливались. Всё чаще плакала и после истерик вполне серьезно не хотела жить. Кроме этого, появился новый сильнейший источник тревоги – я видела, как ненормально выгляжу эмоционально перед любимым человеком, постоянно винила себя за это – и в итоге мне становилось всё хуже. К неврозу добавилась глубокая депрессия, мир стал стремительно чернеть. Увы, моему молодому человеку тоже не хватало информированности в психологических вопросах, чтобы понять, насколько всё серьезно. И что хуже всего – он просто списывал мое поведение на особенности характера. Конечно, это стремительно убивало его теплые чувства ко мне. Я всё это ощущала и билась в неврозе еще сильнее – жуткий замкнутый круг. Отношения закончились резко и болезненно. В один миг я оказалась одна в незнакомой квартире, с четким пониманием, что собственными руками, из-за своей слабости, разрушила наши отношения. Тяжесть того чувства вины трудно с чем-то сравнить. Я то ненавидела себя, думая, что моя личность ужасна, то презирала молодого человека за то, что он бросил меня из-за болезни, в самый трудный момент.
Источник фото:
Наступило критическое обострение. Я не ела, не спала, могла только ходить по квартире, держась за сердце и задыхаясь, листала ленты соцсетей, звонила кому только могла и плакала, а после обеда выпивала бутылку вина и погружалась в истерику, в которой внутреннее отчаяние звало к реальному самоубийству – и не хватало просто физических сил, чтобы что-то сделать. Это был край.
Меня спасла подруга. В буквальном смысле взяла за руку и привела к частному психиатру. Когда я всё рассказала, в том числе про мысли о суициде, врач поставила диагноз «депрессивно-тревожный синдром» и стала настойчиво советовать госпитализацию на два месяца. Уже потом я узнала, что за такие разговоры могут принудительно отправить в больницу – в законе есть пометка, разрешающая делать это, если пациент «опасен для себя или окружающих». Это следует учитывать, если вы придете к врачу в районный психоневрологический диспансер. Но мне тогда дали право выбора – во-первых, потому что я пришла на частный прием, во-вторых, потому что у меня было сопровождение. Я отказалась только из-за финансовых сложностей – позволить себе двухмесячный больничный при съемной квартире было совершенно невозможно. Врач неохотно согласилась с моими доводами, порекомендовала срочно найти хорошего психотерапевта и прописала таблетки – сильные противотревожные и антидепрессанты. Кроме этого, во время их приёма был настрого запрещен алкоголь. Лекарства начали действовать быстро, критически острое состояние ушло уже через полторы недели. Мне по-прежнему ничего не хотелось, было трудно справляться с бытовыми мелочами – я по неделе не могла заставить себя помыться, грязная посуда и обертки лежали по всей квартире. С психотерапевтом повезло – я нашла замечательную женщину по рекомендации друзей. Первое, что она стала делать, – учить меня успокаиваться, бороться с тревогой, отстраняться от дурных мыслей, видеть своё состояние со стороны. Еще один важный момент – медитации и различные практики, которым, оказалось, не так сложно научиться (хоть и не так-то просто выполнять регулярно). К тому же я начала давать себе постоянную физическую нагрузку. Всё это очень помогло.
По маленькому шагу я возвращалась к нормальной жизни. И где-то спустя полгода вдруг увидела мир цветным, а себя – практически счастливой. Но я всегда буду помнить, как сложно было нащупать верный путь. И, к сожалению, иногда вижу у своих знакомых и подруг, переживающих сложные события, всё те же признаки и симптомы. Я каждый раз настойчиво советую обратиться к психиатру, но чаще всего люди тянут до последнего, стесняются, боятся. Говорят, что достаточно сильны, чтобы справиться без таблеток и врачей. И живут в состоянии невроза годами, думая, что это всего лишь их собственный характер. Теряя любимых, друзей и остатки здоровья. И если кому-то эта статья поможет передумать и всё же пойти на прием – что ж, я буду знать, что поделилась этой болезненной для меня историей не зря.
