Тод Роуз: Почему школьное образование больше не подходит нашим детям

Источник фото: quora.com

В тридцатые годы в США случился бум военного авиастроения. Перед разработчиками новых самолетов встал вопрос: как спроектировать кабину самолета так, чтобы она была более или менее удобна любому пилоту? Военные измерили биометрические данные 4063 пилотов (рост, длина рук, охват плеч и даже длина большого пальца руки), взяли средний показатель по каждому из параметров и спроектировали кабину, рассчитанную на такого усредненного пилота. Оказалась ли кабина удобной? Из 4063 пилотов ни один (!) не оказался «средним» даже по десяти основным показателям. И только 3,5% оказались «средними» по любым трем показателям. Так появилась идея кабины, где любой параметр – высота кресел, длина ремней безопасности и пр. – регулируется, идея, внедренная сегодня и в мирное автомобилестроение. Тод Роуз в своей книге The End of Average идет дальше и утверждает, что ошибки, которые допустили первые конструкторы самолетов, мы до сих пор совершаем в бизнесе и образовании. Ведь все школы до сих пор проектируются именно под «среднего», несуществующего ученика, причем при определении как содержания образовательной программы, так и методов ее прохождения.

Роуз довольно интересно прослеживает историю того, как «усредненный подход» проник в наши головы, а оттуда – в образование и бизнес. Все началось с бельгийского астронома Адольфа Кетле, который не только осмыслил идею «среднего» человека, но и приравнял этого «среднего» человека к идеалу. Это был такой контрромантический демарш, ведь о «среднем человеке можно думать как о посредственности, а можно как о норме. У Кетле было много последователей, но самый важный человек в этой цепочке – это Фредерик Тейлор, человек, придумавший современный фабричный уклад, понятие «менеджер» и идею того, что на заводе есть норма, а каждое отхождение от нормы – это девиация. Тейлоризм сначала стал идеологией фабрик, а потом и школ. Детей стали делить на группы по возрасту, переводить из класса в класс в фиксированные промежутки времени, а завуч был кем-то вроде прораба – составлял расписание и эффективно, по звонку, перемещал детей с точки на точку.

Источник фото: Виктория Бородинова / Pixabay

Сегодня все мы чувствуем, что такой подход устарел и что будущее за другими, более гибкими системами, внимательно относящимися к индивидуальным потребностям человека. Каковы же принципы этих новых, еще не до конца понятных нам систем? Роуз выделяет три основных:

1. Принцип зубчатости. Он постулирует, что талантливый человек НЕ талантлив во всем. Наши таланты и умения очень неровны, поэтому каждому требуется приладка. Роуз приводит классный пример, как в 2003 году баскетбольный клуб Knicks решил, что будет покупать игроков, согласно статистике по очкам за минуту времени на площадке. Они купили всех самых лучших игроков – и проиграли 66% игр. Это случилось потому, что те, кто умели забивать, не умели защищаться. Если же взять пять основных баскетбольных показателей (очки, блоки, передачи, перехваты, подборы), то из десятков тысяч игроков в баскетбол только пятеро в истории вели свою команду по всем пяти показателям. Так же и в других дисциплинах. Дети не делятся на более или менее талантливых. Они просто очень разные, и нужно проектировать образование так, чтобы эту разность развивать.

2. Принцип контекста. Роуз предлагает избавиться от идеи, что люди имеют те или иные зафиксированные «черты характера». Необходимо смотреть не на черты, а на то, как те или иные качества проявляются в зависимости от контекста. Дети бывают абсолютно честными в отношениях с родителями, но «жухать» в любой настольной игре. В частности, Роуз критикует marshmellow test, говоря, что нет такой единой черты, как «самоконтроль», и те же дети в другом контексте могли бы вести себя совершенно иначе. Одним словом, дети не ленивые и несобранные, а возможно, им просто нужна смена контекста.

3. Принцип пути. Усредненное мышление заставляет нас думать, что есть какой-то «нормальный» путь жизни – академической, профессиональной или личной. Например, что есть нормальный темп изучения материала, и что лучше учатся те, кто учится быстрее. Вся современная структура нацелена на этот усредненный темп, хотя нет никакой причины думать, что это имеет какое-то основание. Роуз настаивает на том, что в образовании дети должны иметь возможность выбирать, что учить, в каком темпе и в каком возрасте. И то же самое касается их личного жизненного пути. «For all aspects of our lives there are many equally valid ways to reach the same outcome».

Большую часть книги Роуз иллюстрирует, как эти принципы могут быть реализованы в бизнесе (немного в стиле Лалу) и в образовании, причем как в школьном, так и в высшем. Поэтому рекомендую ее всем, кто интересуется «индивидуализацией» процессов и сложных систем.