Брат ниоткуда

Иногда родственники – причём близкие – обнаруживаются совершенно неожиданно. И далеко не все из нас бывают готовы к таким острым жизненным поворотам.

Телефон зазвонил так неожиданно, что она вздрогнула. Он молчал уже вторую неделю, после смерти отца. Ему постоянно звонили: то старые армейские друзья, то из училища, где он преподавал без малого полвека, то из организации ветеранов Афганской войны… И после этих звонков отец частенько надолго исчезал из дома; бывало, и до глубокой ночи.

Лера сняла трубку.

– Добрый вечер! – произнёс на другом конце провода незнакомый юношеский голос и запнулся. Видно, ожидал, что ответит отец. – А Бориса Львовича можно?

– Папы нет, – сказала Лера. – Он умер.

– Умер?! – удивлённо повторил голос, показавшийся ей очень знакомым.

– А вы кто? – спросила она.

– Я? Я – его сын.

Лера замолчала, не зная, что ответить. Как это – сын? Какой сын? Откуда? Вопросы вертелись в голове один глупее другого. Как будто не ясно, откуда берутся дети и как это происходит.

– А я его дочь. Нам надо увидеться, – вдруг твёрдо сказала она. – Меня зовут Лера, а вас?

– Валера...

– Вот что, Валерий. Сегодня у нас четверг? Значит, приходите… Приходи ко мне в субботу. В четыре, к обеду, сможешь? Вот и отлично! Записывай адрес…

Повесив трубку, Лера прямиком отправилась на кухню. Включила чайник, достала из холодильника масло и сыр, из висящего над столом шкафа – хлеб и печенье. Она всегда, когда нервничала, должна была поесть. Неизвестно почему, но волнение пробуждало у неё зверский аппетит.

Источник фото: shutterstock.com

Она пила чай, ела бутерброды и печенье, не замечая вкуса. Выходит, у папы была ещё и вторая семья? Ну, дела! Когда же он её завёл? Судя по голосу, этому парню – …моему брату – уже под двадцать. А имя, имя-то у него какое! Как же я сразу не поняла – то же, что у меня: Валерия и Валерий. Значит, эта семья на стороне появилась ещё при жизни мамы. Более того, когда Дашка ещё ходила в детский садик…

Лера схватила мобильник и тут же позвонила дочери.

– Дашечка, вы что в субботу днём делаете? Так, так… Ладно, пусть Сашок идёт с друзьями играть в футбол, а ты приходи ко мне. На обед. В честь чего? – в честь твоего дяди! Родной брат у меня объявился!

Это даже хорошо, что Дашкиного мужа не будет, размышляла Лера, стряпая в субботу утром обед. Сашок, конечно, человек любящий, верный, но нечего ему тут слушать. Не дай Бог пример жёниного дедушки подвигнет парня на такие же подвиги.

Лера готовила обед по полной программе: первое, второе, а потом чай с тортом, который должна была доставить Дашка. Надо думать, этот Валера догадается принести вина…

Валера прибыл, строго выдержав джентльменскую паузу, – в четыре ноль пять. Высокий, стройный, ямочка на подбородке и непокорная шевелюра вразлёт – всё, как у отца. И когда он, рассмеявшись, сказал: «Здравствуйте! Я – Валерий, ваш брат и тёзка», – Лера даже чуть-чуть испугалась. Перед ней стоял её отец, только ещё моложе, чем тот, которого она знала в раннем детстве.

Она приняла у него цветы, бутылку шампанского и растерянно произнесла:

– Проходи…

Дашка, накрывавшая в комнате на стол, выскочила в коридор и ахнула:

– Мам, да ты только глянь на него – вылитый дед! – Потом подскочила к гостю и, сама непосредственность, чмокнув его в щёку, воскликнула: – Ну, здравствуй, дядюшка!

Они обедали, и каждый рассказывал о себе. Лера – про то, что, окончив Горный институт, всю жизнь работала во Всесоюзном, позже ставшем Всероссийским, геологическом институте – ВСЕГЕИ. Поначалу летом ездила в партии, но когда вышла замуж, тоже за геолога, и родила, то уже дальше Пупышево, где у них дача, никуда не выбиралась. Какие могли быть геологические партии, особенно после того, как умерла мама, и папа остался один? А муж, Дашин отец, её оставил давным-давно, нашёл себе помоложе – дело житейское.

Даша отчиталась, как перед отделом кадров: в прошлом году окончила училище Штиглица (бывшую Муху), получила профессию дизайнера и теперь перебивается случайными заработками, но ищет и постоянную работу. Год назад вышла замуж и через полгода родит мальчика.

А потом дошла очередь до Валеры.

– Мне всего двадцать лет, – говорил он. – После школы поступал в медицинский, но недобрал баллов. Там всё или по блату, или за деньги. Загремел в армию, только что получил дембель. Служил в самом поганом месте – на краю пустыни: зимой – мороз под пятьдесят, летом – жара за пятьдесят. Мы же с мамой вдвоём, родственников – никого. Помощи ждать было неоткуда.

– А как же отец? – вырвалось у Даши.

– Вы что, моего папу не знаете? Он ведь не от мира сего. Твердил всегда одно: «Я сам пробивался в жизни, и ты сам пробивайся. Деньги на репетиторов дам, а на большее не рассчитывай».

– Он и мне, и потом Даше тоже так говорил, – не сдержалась Лера. Её резануло, когда брат сказал «мой папа», и вообще, не нравился ей этот тон недовольного, обиженного судьбой жалобщика. – Про взятки даже говорить нечего: папа их сроду не давал и не брал. Даже не понимал, как это делается. И просить за нас считал неуместным. Говорил: «Если я попрошу, и это место отдадут тебе, это значит, что его отнимут у кого-то другого, а он, может, достоин больше твоего».

– А на самом деле этот «он» получал то самое место за деньги, – тут же усмехнулся Валера.

Даша молча смотрела на него во все глаза, изредка – казалось, с любопытством – переводя взгляд на мать. Лера же всё сильнее чувствовала, что этот не по годам бойкий юноша ей неприятен.

– Кстати, – гость выдержал паузу, явно показывая, что собирается сказать нечто важное. – Я хотел бы поговорить о наследстве…

Лера ещё в четверг, сразу после телефонного звонка, поняла, что без этой темы не обойдётся, но собиралась говорить о ней сама. Она готова была отдать этому парню часть вещей отца и половину его сбережений. Отец неплохо зарабатывал в училище, да и подполковничья пенсия у него была хорошая, так что на его банковском счету лежала немалая сумма. Но новоявленный сынок, как выяснилось, претендовал на свою долю со всего, в том числе и с этой двухкомнатной квартиры.

Источник фото:  shutterstock.com

Лера от таких слов впала в полный ступор, абсолютно не зная, что отвечать. А Дашку вдруг прорвало:

– Слушай, ты, дяинька! Ты чего сюда явился – знакомиться с новыми родственниками или права качать? Успокойся, ничего ты не получишь. Родственников нам таких не надо, а с недвижимостью у тебя тоже номер не пройдёт – у меня муж адвокат, и не самый последний в этом городе. Понял?..

Очевидно, он понял. Потому что больше не звонил и не появлялся. Ни через месяц, ни через полгода, когда Лера вступила в наследство и с облегчением узнала, что других претендентов, кроме неё и Дашки, нет. Валера исчез, словно его никогда не было. Пришёл ниоткуда и ушёл в никуда.

Однако нечасто, но всё же Лера его вспоминала. И как-то так получалось, что поведение брата, поначалу казавшееся таким неприличным, даже наглым, со временем потеряло краски и уже воспринималось вполне невинно. Зато своё собственное – наоборот, стало представляться неприличным.

Может, он на самом деле совсем не такой? Может, его просто мамочка, дурёха, настрополила: требуй у них, они в этой жизни всё от твоего отца получили, а ты – ничего. Они тебе должны! Он же сам говорил, что у него, кроме мамы, никого родных нет. Наслушался её и попал, бедняга, в переплёт.

Да, скорее всего, и она не от хорошей жизни внушила сыну такие мысли. Одной растить ребенка, пусть даже при приходящем муже, ой как несладко. Уж Лера-то это знала.

Я ж его в два раза старше, думала она. Должна была проявить мудрость: посовестила бы его по-родственному, по-женски, за такие слова про отца да про наследство, – глядишь, он бы и одумался, оттаял. А я его, на пару с Дашкой, фактически с ходу выгнала из дома.

Нехорошо получилось. Стыдно. И перед этим мальчишкой с его матерью, и перед собой. …И перед папой.